Бизнес-портал запускает новую серию публикаций, в которых мы будем задавать жителям Одесской области — представителям разных профессий по 10 вопросов, странных или неумных. Вопросов, которые, возможно, хотели бы задать им те, кто от этих профессий далек.
Одним из первых героев наших «10 вопросов», стал измаильчанин Алексей Луцкий, третий помощник капитана.
По нашему мнению, в нем живут – вместе с моряком — писатель и стендап-комик.
А, может, это лишь дело времени?
1. Судно плавает, ходит или ездит?
Случается по-разному: бывает, летит, а бывает, что еле «чешет». Но, в основном, судно ходит, и, причём, то, что судно «идёт» — это не только дань традиции, но и вполне официальная техническая терминология, встречающаяся в официальных документах повсеместно.
2. Женщина на судне — это…?
Это, прежде всего, редкость. Преимущественно, женщины идут работать на пассажирский флот в обслуживающий персонал, хотя представительниц прекрасного пола можно встретить на самых разных должностях и в торговом флоте, и в военном. Но в море надо очень многим жертвовать, зачастую проявлять хорошую физическую подготовку и иметь выдержку находиться в небольшом мужском коллективе по полгода, а иногда и дольше. Некоторые девушки и женщины решают, что это как раз для них.
3. Землетрясение дома воспринимается привычно как качка?
Землетрясение и качка — это две большие разницы. Качка, в основном, — довольно медленное переваливание туда-сюда, а потом — сюда-туда. Землетрясение — ну, в Измаиле живём, все и так прекрасно знаем.
У начинающих моряков морская качка часто вызывает непреодолимое желание удалиться в клозет, заключить в крепкие объятия фаянсовую чашу и никогда с ней более не разлучаться. Зато по прошествии некоторого времени организм привыкает к качке настолько, что её даже не всегда замечаешь, находясь во внутренних помещениях. То же самое касается и вибраций с шумом механизмов: на рабочем судне практически всегда что-то трясётся и жужжит, но и эти факторы довольно быстро начинают игнорироваться. Зато иногда можно проснуться от тишины, если, например, затихла вентиляция.
На суше же всё наоборот. Обычно всё неподвижно, шуметь может разве что холодильник, да и то с перерывами. Так что когда в прошлом или позапрошлом году город хорошо трясло ночью, то пробуждение было стремительным и нервным.
4. Возможно ли сосуществование людей разных национальностей на борту, если они не знают английского и общаются только жестами?
Все моряки прекрасно знают английский язык и разговаривают с оксфордским произношением (на самом деле – не все и не всегда). Чаще всего большинство моряков знают английский хотя бы на уровне «лэт ми спик фром май харт», какой бы национальности они ни были. Обычно этого хватает для того, чтобы понимать базовые рабочие команды, а уже на основе этого за пару недель можно найти общий язык хоть с марсианами.
Настоящие аттракционы начинаются, когда в какой-нибудь гордом и экзотическом государстве надо объясниться с рабочими. Чаще всего это надо делать срочно. Ещё чаще рабочие знают 8 английских слов на 20 человек. В таких случаях надо сразу искать их старшего — формана, ведь он знает целых 40 слов по-английски.
5. На каком водном транспорте и для кого реально ощутить романтику?
— Видишь морскую романтику? — Нет. — И я не вижу. А она есть.
Если кто-то ищет морскую романтику с алыми парусами, посланиями в бутылках и неизведанными берегами, то ему не на моряка надо поступать, а в театральный — только на сцене или в кино можно найти Ту Самую Романтику.
Морская романтика же настоящая — это такая особенная форма стокгольмского синдрома, она существует где-то на горизонте памяти, когда тяжелейшие испытания уже отошли в прошлое и превратились в захватывающие приключения, рассказываемые за бокалом пива. Есть какое-то нездоровое удовольствие вспоминать авралы и поломки, бури и проверки властей, которые ты успешно пережил и оставил позади.
6. Как проходит адаптация в городе после рейса? Хватаетесь ли за голову, проверяя на месте ли каска?
У всех по-разному. Не сразу отвыкаешь пользоваться морской терминологией, причём как технической, так и непечатной. Но, как минимум, слова «лестница» и «окно» вызывают недоумение, когда ожидаешь услышать «трап» и «люмик». Свой первый контракт делал в смешанном экипаже, и по приезду домой был слегка ошеломлён тем, как много людей говорят по-русски. Но это всё проходит быстро. Несколько сложнее вернуться в нормальный распорядок дня (особенно, после ночных вахт).
7. Правда ли, что на море надо обязательно пить и ругаться матом? Если этого не делать, результат будет такой же?
Матом в море не ругаются, матом в море работают. А как иначе сделать свою речь лаконичнее и одновременно убедительнее? На самом деле, материться-то особо и не хочется, но море то и дело подсовывает ситуации, когда даже русский мат оказывается недостаточно красноречивым, емким и метким. Поэтому моряка очень трудно чем-то удивить: картины Сальвадора Дали? Иеронима Босха? Видали и покруче, не смешите наши тапки.
С алкоголем всё намного сложнее. Есть компании, в которых пить категорически запрещено, вплоть до обязательного алкотеста после увольнительной. Есть компании, в которых пить категорически необходимо, вплоть до позорного изгнания из коллектива. В основном же к спиртному стараются относиться терпимо до тех пор, пока ты не создаёшь проблем. Ну а лично мне спокойнее, когда все вокруг трезвы и бодры — уж слишком часто и слишком внезапно случаются приключения и безо всякой «синьки».
8. Как проявляется длительное нахождение на судне? Начинаете ли чудить и если да, то как?
Безусловно, длительные контракты дают о себе знать, особенно в должности офицера: работать надо без выходных, часто более 12 часов в сутки, полноценно выспаться почти никогда не получается. А тут ещё добавляются нервы от каких-то срочных работ, несвоевременного снабжения или каких-то тёрок в коллективе. В итоге к концу пятого месяца моряк становится недовольным и раздражительным. А узнать, что смену откладывают ещё на месяц-два или что в следующем порту ждёт «дембельский аккорд» — проверка властей, приезд суперинтенданта или ещё какой утренник, вообще бесценно.
«Чудить» моряки от этого не начинают, но вот юмор становится более… специфическим, мягко говоря.
9. Повар важнее всех на судне?
Повар — это действительно человек с огромной властью на судне. Лишь повар может заставить обо*раться даже самого матёрого капитана.
На самом деле повар (именно «повар»; «кок» практически никто не говорит) — человек с большой ответственностью. Готовить он должен не только вкусно и питательно, но ещё и так, чтобы не было перерасхода продуктов — порою закупить провизию бывает проблематично. А от качества питания зависит и моральный климат в экипаже — одно дело ждать с нетерпением вкусного ужина, совсем другое — ходить в столовую как на работу, чтобы кое-как заглушить голод.
10. Встречаются ли на судах животные?
Ещё и какие встречаются! Потом ходишь и вычисляешь, какое животное оставило пятна от кетчупа на бумагах, где должен расписаться весь экипаж.
А вот судовые питомцы — скорее исключение. Наличие зверушки — это дополнительная бумажная работа и дополнительный риск нарваться на недовольных властей, потому что если ваш котик — не разносчик тунгусской язвы, то уж точно контрабанда. По крайней мере, вас в этом настойчиво убедят и даже расскажут, что вам за это светит, но вот чисто по дружбе помогут «выйти» из сложившейся ситуации. Именно поэтому на приход в любой порт подаётся бумага под названием Nil List, в которой указывается, что среди прочего на борту животных нет.
Все фото предоставлены самим Алексеем.
Готовы рассказать о своей профессии так же интересно, как и Алексей? Тогда сообщите нам о себе и своей специальности любым удобным способом, ну а мы пришлем Вам вопросы.
